Вернуть в древние храмы жизнь и молитву: Лидия Курицына рассказала, как возрождают памятники деревянного зодчества в России

Фото: “Общее Дело. Возрождение деревянных храмов Севера”

На огромных просторах России расположены тысячи древних святынь Православия. Уникальные деревянные храмы и памятники зодчество, к которым когда-то не зарастали народные тропы, теперь стоят забытыми, медленно погибая под неумолимым давлением времени и природы.

Не дают им бесследно исчезнуть добровольцы проекта “Общее Дело. Возрождение деревянных храмов Севера”. Каждый год они ездят в экспедиции, помогая спасать не просто здания - вместе с ними они спасают русскую культуру и историю.

Главный координатор проекта “Общее дело. Возрождение деревянных храмов Севера” Лидия Курицына в рамках программы “Доброволец” на Радио “Комсомольская правда” рассказала, как проходят эти уникальные экспедиции, и почему люди ездят в них снова и снова.

Главный координатор проекта “Общее дело. Возрождение деревянных храмов Севера” Лидия Курицына

- Лидия, как так получилось, что молодая красивая девушка занимается возрождением деревянных храмов севера? Такой уникальный, такой необычный труд.

- Наш проект «Общее дело. Возрождение деревянных храмов Севера» - это добровольческий проект. Мы сохраняем именно деревянные памятники, памятники деревянного зодчества, и именно на севере.

- Почему именно там?

- Потому что, как многим из нас известно, основная концентрация уникальных деревянных храмов находится на севере – это Архангельская область, Карелия, республика Коми, чуть меньше Кировская область. Поэтому мы работаем именно там. В основном мы проводим противоаварийные и консервационные работы и, в редких случаях, реставрацию.

А про девушку, вы сказали… Это очень приятно, но я вас удивлю. Несколько лет назад мы провели исследование, чтобы узнать, кто наши волонтеры, кто ездит с нами. Нам тоже казалось, что наш проект такой брутальный, ведь мы в основном перекрываем кровлю, вытаскиваем мусор, таскаем бревна - это мужская работа в большей степени. Но оказалось, что 70% наших волонтеров это женщины, девушки, матери, жены. А мужчины к нам часто попадают как раз через своих супруг или подруг. И мы их очень ценим, без мужчин в нашей работе никак.

Фото: “Общее Дело. Возрождение деревянных храмов Севера”

- Ваш главный штаб, насколько я знаю, находится в Москве, при храме Преподобного Серафима Саровского?

- Так и есть. Недавно мы открыли при храме школу плотницкого мастерства и реставрационную мастерскую, а также курсы резьбы по дереву. И когда мы думали, открывать ли эту школу четыре года назад, настоятель храма протоиерей Алексей Яковлев сказал – давайте делать. А у меня возникла мысль: ну кто придет в школу, чтобы рубить, заниматься с деревом? Кругом же городские жители… Для меня это было странно. Но задача поставлена - надо исполнить. Мы нашли преподавателя, плотника, реставратора, не рекламировали абсолютно эти занятия кроме как по своим объявлениям… И, вы не поверите, я думала, что придет человек 20, мы их отучим и все. Но на первую встречу пришло 128 человек! Откуда все эти люди взялись - я не знаю. Они все разные, разных профессий, и вот нашей школе уже пятый год, мы проводим десятый сезон обучения, а желающих все еще достаточно. Это удивительно.

- А чем занимаются учащиеся школы?

- Учатся у нас только мужчины, потому что это сложный физический труд. Ребята учатся в течение трех месяцев, по выходным, по 5-6 часов рубят, таскают бревна, слушают теорию. И по завершению школы едут в музей-заповедник “Кижи”, где получают сертификат о своей квалификации. Для меня это было открытием: городским жителям, офисным работникам, врачам, айтишникам, очень интересно это. И многие говорят, что это пригодится в будущем - построить дом, уметь вложиться в строительство физически.

Фото: “Общее Дело. Возрождение деревянных храмов Севера”

- Душа отдыхает, вероятно, в таком занятии.

- Да, душа отдыхает.

- А в целом, насколько я знаю, ваш проект восстановления деревянных храмов севера охватывает девять регионов и было проведено уже 560 экспедиций. Расскажите, как проходят эти экспедиции?

- Экспедиция состоит из 12-14 человек, у каждого из которых свои задачи. Командиры экспедиции - это люди, которые не раз бывали в наших походах, они имеют, в том числе, организаторский опыт. Это не только про то, что нужно забрать людей и довезти до места, но и про связь с местными жителями, организацию встреч. Другие люди в экспедиции отвечают за кухню: кто-то закупает продукты, кто-то готовит. Кто-то отвечает за палаточный лагерь. Так мы распределяем все обязанности.

- Сколько по времени занимает экспедиция?

- Чаще всего неделю. реже - 10 дней или две недели.

- С чего начинается экспедиция?

- К весне у нас должен быть готов проект противоаварийных работ, который также нужно согласовать с инспекцией по охране памятников. Затем мы ищем средства на строительные материалы, доставляем их к месту работ. Весна заканчивает, с ней заканчивается период подготовительных работ, а летом у нас расписан каждый день. Утром мы приезжаем на место, расставляем палаточный лагерь: кто-то отвечает за палатки, а кто-то за походную баньку, в которой мы будем мыться. Кухня у нас тоже полевая.

Если говорить в целом о том, чем занимаются добровольцы, то они расчищают завалы и убирают из храмов мусор, проводят противоаварийные и консервационные работы, устанавливают иконы и приглашают священнослужителей для совершения богослужений. Местные жители принимают в этом активное участие и после отъезда волонтеров продолжают заботиться о возрождении своих святынь. Воссоздаются церковные общины.

Фото: “Общее Дело. Возрождение деревянных храмов Севера”

- Есть время отдохнуть во всей этой работе?

- Руководитель проекта, отец Алексей, настаивает, что обязательно нужно находить время на отдых. Чтобы посмотреть природу, познакомиться с местными жителями, сходить в краеведческий музей.

Хотя иногда некоторые отказываются от выходных и это тоже дает интересный результат. Например, приезжала летом пара, которая полгода назад сыграла свадьбу. Супруг был промышленным альпинистом и он помог нам перекрыть крышу на храме, установил на ней крест. Девушка призналась нам, что до этой экспедиции как-то не задумывалась, что делает ее муж: ну альпинист и альпинист, ходит куда-то на работу, приносит много денег. А тут, когда она увидела, как он устанавливает крест на храме, придумывает каждую деталь, ползает высоко по кровле с утра до ночи… Она сказала: когда мы приехали, на крыше не было ничего, а теперь мы уезжаем, и оставляем храм в таком благолепии, и все усилиями моего супруга. Она очень им гордилась. И хотя поначалу не понимала, зачем они поехали в экспедицию, в итоге очень прониклась идеей и сблизилась с мужем.

- Видеть результат своей работы вообще крайне важно.

- Это правда. Потому что нечасто в нашей обычной работе мы можем быстро увидеть результаты труда, особенно всего за неделю. А здесь разница того, каким ты видишь храм в начале экспедиции, и того, каким оставляешь его в конце, может быть колоссальной. Поэтому многие приезжают снова и снова, чтобы ощутить это чувство. А еще общаться с единомышленниками. Люди здесь часто находят друзей и общаются потом даже за пределами экспедиций.

- За почти 17 лет существования проекта было 560 экспедиций. Как для них выбирались проекты?

- У нас были самые разные экспедиции, в том числе исследовательские. Мы ездили на разведку, чтобы архитекторы-реставраторы осмотрели объект, сделали замеры, фотофиксацию, остановились на этом варианте. Откуда мы вообще получаем информацию, что есть, так сказать, потенциально классные памятники архитектуры? Мы дружим с инспекциями по охране памятников. Это совершенно потрясающие специалисты, которые готовы нам помогать. Вместе с ними мы прокладываем маршруты к интересным местам и работаем в сотрудничестве. Благодаря им мы уже не работаем вслепую - работа налажена на три года вперед. Мы точно знаем, где нас ждут интересные места, и обязательно туда приедем.

Фото: “Общее Дело. Возрождение деревянных храмов Севера”

- Планы на три года вперед - это мощно.

- С одной стороны, да, это радостно. А с другой - это большая боль, потому что аварийных храмов очень много. Только на это лето у нас запланировано 38 объектов, а это невероятно большое количество для добровольческого проекта. И еще столько же памятников в планах. И как тут выбрать? Приезжаем, фотографируем, крыша еще стоит. А на следующий год ее уже нет. И что делать, как помочь всем?

- На что в таком случае вы обращаете внимание, каким объектам отдаете предпочтение?

- Многое зависит от местных жителей. Если им важен этот храм, если после проведения нами работ там проходят литургии, службы - значит, мы работали не зря. Например, в Коми, в деревне Нючпас, два года назад мы провели разведку, а прошлым летом - противоаварийные работы. Хотя сначала казалось, что уже ничего нельзя сделать. Обрушилась кровля храма, колокольня стояла накренившись. Но четыре экспедиции и помощь местных жителей сотворили чудо. И когда мы были в храме последний раз, он был живой, там служило два владыки – один из Москвы, другой из Коми. И было 300 человек прихожан. Для деревни это какое-то нереальное количество людей. Это очень здорово. За храмом следят, теперь он совершенно другой.

- А какие интересные места бывают для экспедиций?

- Мы стараемся проводить экспедиции в разные регионы с разной доступностью. Кому-то хочется быть поближе к дому, а кому-то наоборот - поехать как можно дальше, чтобы не было связи, в место, где можно уйти от мира и заниматься только деревянным зодчеством. Некоторым, кстати, интересен третий вид экспедиций - разведка. Они берут, например, четыре объекта, до которых еще непонятно как добраться и что там ждет. Сами прокладывают маршрут, сами едут.

- Это куда, например?

- Например, Храм Владимирской иконы Божией матери в Подпорожье Архангельской области, уникальный совершенно храм, о котором почти никто не знает. И это нужно исправлять. Я сама не знала о нем, пока 10 лет назад не поехала в экспедицию. И там впервые увидела, что такое деревянное зодчество. Что такое уникальный храм, в который в Великую Отечественную войну попала бомба и там пролежала до 2011 года. А ведь в советское время этот храм был клубом и люди танцевали, буквально, на этой самой бомбе. Когда ее нашли и поняли, что убрать не получится, саперы сказали, что придется взорвать. А это означало, что храм, скорее всего, не выживет.

- Но храм выжил.

- Да. Когда бомбу взорвали, только крыша храма слегка покосилась. Мы законсервировали здание, чтобы оно дожило до следующего года. А в следующем году уже приехали профессионалы, все исправили, и теперь там стоит купол. Стоит крест. И все понимают, что это храм, а не советский клуб.

Когда я приезжала в эту экспедицию, то думала, что это всего на раз. Приеду, помогу, и больше не поеду. И вот я здесь уже 10 лет. Потому что видеть, как что-то преображается, меняется на твоих глазах, как в храмы возвращается жизнь - это настоящее чудо.

Фото: “Общее Дело. Возрождение деревянных храмов Севера”

СПРАВКА

Проект «Общее Дело» создан в 2006 году с целью сохранения от разрушения уникальных деревянных храмов и часовен на Русском Севере и осуществляется по благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла. Проект объединяет неравнодушных людей, стремящихся сохранить древние святыни Православия и памятники деревянного зодчества в Архангельской, Вологодской областях, республиках Карелии и Коми.

ЧТО ТАКОЕ ШКОЛА ЛИДЕРОВ НКО “НОВЫЕ ГОРИЗОНТЫ”?

Школа лидеров НКО “Новые горизонты” - это обучающий курс для руководителей и представителей некоммерческих организаций, помогающий им рассказывать о добрых делах на всю страну.

Проект реализует АНО "Агентство информационных проектов и инициатив "Чистая страна" при поддержке Фонда президентских грантов. Партнер проекта - Медиагруппа "Комсомольская правда"